Сумасшедшая принцесса - Страница 103

103

– Ты права! – угрожающе пророкотал маг, и в его обновленном голосе прорезалась твердость стали. – Ты права, моя королева! Раньше я был слеп и глуп, я блуждал во мраке обыденности. Но ты открыла мне глаза! Я рожден для великих свершений! Я стану великим архимагом великой королевы! Приказывай, Мелеана!

Новоявленный архимаг величественно опустился на одно колено, и следом за ним на колени упали все наши друзья, находившиеся на холме.

Я улыбнулась, и улыбка моя – приторно сладкая – несла гибель защитникам Ринецеи.

– Друг, – вкрадчиво начала я, – ведь ты некромант! Оживи для меня мертвых, огромное количество мертвых – и направь их на город. Пусть они сожрут, сметут вражеское войско, не трогая при этом мирных жителей и наших солдат! Но пусть этими мертвыми окажутся не люди и не демоны, а – крысы!

Все присутствующие продолжали стоять на коленях, испытывая огромный шок от моей просьбы. Первым пришел в себя Марвин. Он прижался восхищенным поцелуем к моей перчатке, а потом громко захохотал:

– Коварная! Ринецея не понимает, с каким изворотливым умом ей пришлось столкнуться! Пусть будет по-твоему, Мелеана!

Волшебник поднял к небу руки с зажатым в них посохом и буквально воспарил над землей, – так неимоверно возросла сила, отныне переполнявшая его уродливое тело. Голосом, в котором звучали стоны ветра и гром молнии, Марвин начал плести новое заклинание, никому доселе не ведомое. Сначала ничего не происходило, но потом холм под нашими ногами содрогнулся, линию горизонта заволокло серой тучей. Некромант продолжал торжествующе смеяться, не переставая производить концом посоха какие-то ритуальные движения. Я, потрясенная, громко вскрикнула. Потому что серая туча, вызванная им, оказалась вовсе не проявлением разбушевавшейся стихии. Это были крысы. Тысячи, десятки тысяч мертвых крыс, по воле великого архимага поднятые из своих укромных могил. Совсем целые трупики и полуразложившиеся твари, острозубые, величиной со среднюю кошку, с горящими красным, демоническим светом глазами. Они приближались огромной толпой, напоминающей разлив реки в период половодья. Ужасное зрелище завораживало смертоносной красотой. А на вершине холма плясал Огвур, потрясая Симхеллой и во всю глотку распевая победную песню своего народа.

Легион крысиных тел достиг ровных шеренг пехоты, выстроившихся у стен Нарроны. Наши солдаты торопливо отошли в сторону, уступая дорогу необычному войску. Демоны Ринецеи попробовали отступить, но не успели. Сотни крыс набрасывались всем скопом на одного бойца и за несколько секунд обгладывали его до костей. Бесконечный поток нашего серого ополчения вливался в открытые ворота города, перехлестывал через крепостную стену. Среди воинов царила паника, ржущие от страха лошади сбрасывали рыцарей, которые тут же исчезали в бурлящем водовороте крысиных тел. Тяжело вооруженные демоны пытались взлететь, но обреченно шлепались на землю, облепленные крысами, и вскоре от них оставались лишь пустые, до блеска вылизанные доспехи. До смерти перепуганные жители Нарроны закрывались в домах, чем попало баррикадируя окна и двери. Солдаты пытались спастись в казармах, но крысы сметали любые заграждения, просачивались в самые тонкие щели, прыгали в дымоход. Неумолчный крик невыносимой боли стоял над городом, смерть собирала обильный урожай. Наши воины отворачивались от безумного зрелища, многих рвало от отвращения. Через полчаса от многотысячного войска демоницы не осталось и следа.

Марвин снова взмахнул посохом, и успешно выполнившие отведенную им роль крысы рассыпались серым пеплом, щедро припорошившим опустевшие улицы. Утомленно хлопая крыльями, с неба спустился израненный Эткин.

– Сверху это выглядело более впечатляюще, – не постеснялся прокомментировать он. – В первый раз в жизни меня тошнило в воздухе…

Широким жестом архимаг указал на пустые распахнутые ворота:

– Город твой, Повелительница!

На сторожевой башне сиротливо белели косточки демоненка-разини.

Мы вступили в Наррону.

Гулкое эхо шагов, опережая нас, катилось по широким улицам, на которых не осталось ни одной живой души. Горожане, пребывавшие под впечатлением продемонстрированной мощи, отсиживались за прочными стенами родных домов, ожидая развязки.

– К Храму! – скомандовала я. – Там Ринецея и раненый принц Ужас. Но вперед меня не лезть, – их охраняют некроманты.

Храмовая площадь, сплошь выстланная мраморными плитами, отличалась изысканной красотой. Пять полукруглых ступеней, покрытых золотой чеканкой, вели к тяжелым серебряным створкам. Перед резным порталом возвышался фонтан в виде статуи самой богини Аолы, льющей из хрустального кувшина тонкую струйку воды, олицетворяющую непрерывное течение жизни. Лицо мраморной богини поражало спокойствием и милосердием. Небрежно привалившись к бортику водоема, нас поджидала знакомая зловещая фигура. Острые клыки, узкие злобные глаза, черные крылья.

– Абигер! – звонко закричал Ланс, потряс арбалетом и бросился бегом через площадь.

– Эльф! – возмущенно взревел демон, срываясь ему на встречу. – Когда же ты умрешь, наконец-то?

– Только после вас! – насмешливо поклонился полукровка. – Как видишь, я отличаюсь завидной живучестью!

– Ну, это у тебя ненадолго! – торжествующе хохотнул Абигер и взмахнул лапой. Юркий Ланс пригнулся, и острый коготь, пройдя над его перебинтованной головой, прочертил глубокую полосу в каменном бортике фонтана. Разгневанный промахом, демон выкрикнул длинное проклятие и прыгнул на юношу всем весом своего огромного тела. Полукровка успел упасть на мраморные плиты и, перекатываясь вбок, выпустил арбалетную стрелу, оцарапавшую Абигеру лоб. Черная кровь закапала на мостовую.

103