Сумасшедшая принцесса - Страница 106

106

Я, честно говоря, сильно озадачилась.

– Ну, – отвлеченно начала я, решив проявить вежливость и повременить с угрозами, – хочется брата найти, да и на Ринецею посмотреть не мешало бы. А то воюю сама не знаю против кого.

Видимо, для лучшего обозрения моей нахальной персоны принц вылепил второй глаз, который получился еще непригляднее первого, уставился на меня и грубо захохотал:

– Глупая! Зачем тебе брат? Он – соперник!

Может быть, братец Ужас и не отличается особым красноречием, но в проницательности ему явно не откажешь. Я задумалась.

– Хороший вопрос, своевременный. Видишь ли, я не питаю склонности к управлению государством, поэтому не вижу в Ульрихе соперника – и без лишней демагогии готова уступить ему и трон, и королевский титул.

– А что для себя? – недоверчиво склонив голову набок, поинтересовался Ужас.

– Мир в душе, любящая семья!

– Мир, – осклабился братец. – Нет мира. Нет плохих поступков, все относительно.

Доводы оказались здравыми, пришлось с ними согласиться.

– Возможно, ты прав. Мы всегда подходим к деяниям других людей со своими мерками, своими критериями. Вы с Ринецеей воспринимаетесь мной, как плохие. Но, вполне вероятно, вы, в свою очередь, считаете плохой – меня!

– Верно! – заверил меня принц. – Люди плохие, жадные, ты – плохая. У вас много всего – земли, пищи. У демонов – мало. Им негде жить, у них всегда война. А вы – не хотите делиться.

– Но вы и не пытались решить свои проблемы мирным путем, не пытались договориться с нами, – возмутилась я. – Просто пришли, как захватчики, да еще питаетесь человечиной! Почему?

– А ты разговариваешь с оленями, на которых охотишься? – выдал откровение принц.

Я пожала плечами:

– Тогда это война на истребление!

Принц рассматривал меня, как деликатесную колбасу:

– Ты надеешься победить?

– Конечно, – решила я выложить козыри. – Я узнала, что существует легенда, согласно которой тебя может убить существо, несущее в себе кровь трех рас!

– Не слышал о такой! – насмешливо признался братец.

– То есть как? – опешила я.

– А вот так. – Ужас наслаждался моей растерянностью. – Меня нельзя убить!

«Ох, попадется мне этот Марвин, – подумала я. – Если я вообще смогу отсюда выбраться».

– Но я могу убить тебя быстро, – щедро предложил принц.

– А как же Ульрих?

– Забудь, – глумливо посоветовал братец. – Ты его не найдешь. Ты ищешь душой, эмоциями, а надо – разумом. А такие поступки – по плечу только высшим существам.

Заносчивость принца начинала меня раздражать.

– А ты, значит, высшее существо? – ехидно допытывалась я.

Ужас кивнул.

– И Ринецея?

Второй кивок.

– И твоя сестра?

Очередной кивок.

– А как же тогда я смогла ее убить? – язвительно напомнила я.

Ужас приподнял тонкую верхнюю губу и угрожающе зарычал:

– Не упоминай имени моей любимой сестры!

– Ну, почему же? – Я нарочно продолжала злить самоуверенного брата. – Она показала себя глупой, наивной девочкой – и погибла по-дурацки!

С громким, протяжным криком горя принц прыгнул на меня. В его руке сверкнул неизвестно откуда появившийся меч стихий. Я еле успела скатиться за кровать и выхватить Нурилон. Как два голодных хищника, мы кружили вокруг разделявшего нас ложа, не сводя друг с друга настороженных глаз. Разговоры закончились.

– Ты умрешь мучительно! – пообещал Ужас.

Я решила не тратить дыхания на бессмысленный разговор. Сейчас меня интересовало только одно: кто из них врал – принц или Марвин? Что такого особенного можно противопоставить существу, способному пожирать души? И есть ли это особенное – у меня?

Устав от бесплодного ожидания ошибки с моей стороны, принц решил идти напролом. Он со всей силы рубанул мечом по кровати. Я была уверена, что клинок, пусть даже имеющий магическую суть, застрянет в прочной древесине. Но лезвие прошло сквозь твердое красное дерево как через кусок масла, разделив постель на две ровные половинки, с грохотом обрушившиеся на пол. Ужас ногой отпихнул мешающие ему обломки, наступая на меня. А потом клинок в его руках превратился в сверкающую полосу, неразличимую человеческим глазом. Такого я не видела даже на тренировках со старым Гийомом, а ведь он, по его словам, когда-то обучался у лучшего эльфийского фехтовальщика, и в итоге – превзошел своего учителя. Я отбила один удар, чудом увернулась от второго – принц с яростным воплем пропорол гобелен, прикрывавший стену, – немыслимо изогнувшись, парировала выпад, повторить который никогда бы не смогла сама. Выхватила кинжал, но его тут же выбили из моей руки. Царапина на бедре, вторая – на руке. Принц легко пробивал любую оборону, вынуждая меня отступать, защищаться, вертеться колесом, блистая отнюдь не свойственной мне акробатикой. Каждый его удар мог стать последним. Я пока еще держалась, но мне просто везло.

– А тебя хорошо учили, сестра! – прохрипел Ужас. – Но меня – лучше! Смотри, этот прием будет последним из того, что ты увидишь в жизни. От него нет спасения!

«Он действительно непревзойденный боец, – обреченно поняла я. – Потрясающий!»

Принц коротко замахнулся, необычно вращая кисть, прикрытую гардой клинка. Я даже приблизительно не могла предсказать траекторию ожидаемого удара. И я не стала защищаться. Вместо этого я вытащила из кармана Зеркало истинного облика и повернула его к брату. Принц увидел отражение своего лица, выронил меч и пронзительно, мучительно закричал. В стеклянной поверхности отразилось нечто – ужасающе омерзительное, не укладывающееся в рамки нормального, здорового рассудка. Клубки гниющих змей, перевитых спиралью мутного тумана, сизые внутренности, могильные черви и бог его знает что. Я не сдержала испуга и закричала вместе с принцем. А потом, на фоне тайников его души, в зеркале мелькнул образ высокого черноволосого мужчины, с маской на лице.

106