Сумасшедшая принцесса - Страница 34

Неожиданно правая нога Генриха неловко подвернулась, наступив на гладкий шаткий камушек. Беглец тяжело ударился виском о выступ скалы и мгновенно погрузился в темное небытие.

– Генрих, Генрих! – Зов, подобный колокольному набату, гулко звучал в голове мальчика. – Вставай, сын мой, еще не время сдаваться.

Усталый Повелитель с усилием разлепил мокрые ресницы:

– Кто? – Вопрос походил на стон. – Кто на этот раз тревожит меня? У меня совсем не осталось сил, позвольте мне разделить участь моих погибших друзей.

В полумраке тоннеля Генрих с трудом различал некий неясный образ, казалось, сотканный из дымки или марева и колышущийся невысоко над полом. Субстанция, увиденная бароном, выглядела настолько бледной и расплывчатой, что мальчик потер веки, отказываясь верить собственным глазам.

– Я слышал, что перед смертью многим являются призраки, призванные сопровождать наш переход в царство мертвых.

– Я не призрак, – громогласно возвестило видение. Потом помолчало и добавило задумчиво. – Хотя чем гоблин не шутит…

– Вот те на! – Генрих даже ущипнул себя за ухо, но призрак не исчезал. – Ты сам не знаешь, жив ты или мертв?

– Я не уверен. – Видение печально вздохнуло.

– Мда, однако… – подвел итог барон.

Странный разговор подействовал на Генриха отрезвляюще. Он поднялся, осторожно наступая на правую ступню. Нога отозвалась резкой болью. Туманный призрак заинтересованно взирал на действия мальчика.

– Силен! – довольно изрек трубный голос. – Сразу видно, в меня пошел.

– То есть как это в тебя? – опешил барон. – Насколько я помню генеалогию, в нашем роду приведений не было.

– Зато появился дурак, – насмешливо поддел голос. – Собраться умирать в двух шагах от спасения может только дурак…

– Э? – ошарашено вопросил Генрих.

– Не э, а два шага назад и поворот в коридор, мимо которого ты пропахал носом из-за мелкого камушка, – добродушно усмехнулся голос. – А ведь я старался, подсказывал, показывал тебе…

У Генриха не нашлось сил и желания задумываться над тем, кем может оказаться его загадочный собеседник. Он сделал два судорожных прыжка и буквально вывалился в незаметный боковой коридор. Синие стены возвышались прямо перед ним. И рычаг… Мальчик сразу же заметил внушительный, покрытый ржавчиной стержень, торчавший из стены. Вцепившись в древний металл, барон повис на нем всем своим весом. Проклятый рычаг даже не сдвинулся с места.

– Помоги, – просипел Генрих, обращаясь к видению, все так же настырно маячившему поблизости.

– Увы, – откликнулся голос, – здесь я бессилен…

– Помогите, – отчаянно закричал мальчик, – хоть кто-нибудь!

Ответом ему стал дикий вой, волной прокатившийся по тоннелю.

– Поторопись, – посоветовал голос, – они приближаются.

– Сам слышу, – сквозь зубы выдохнул Генрих и снова повис на рычаге. Рычаг заскрипел, но остался неподвижен.

– Именем Истинных богов, помогите же кто-нибудь! – Крик сильфа породил гулкое эхо.

– Я помогу тебе, мой Повелитель! – раздался нежданный ответ.

Мальчик узнал голос Крона, мага-хранителя.

– Великие боги осенили меня своей благодатью. – Голос мага выдавал переполняющую его силу, сотрясая своды пещеры. – Боги подсказали мне, что ты нуждаешься в их помощи…

Генрих почувствовал невидимую горячую ладонь, легшую на рычаг поверх его слабой, детской руки. Металл негодующе заскрипел, и рычаг с громким лязганьем рухнул вниз. Синие плиты вздрогнули раз, другой – и начали медленно бесшумно сближаться, перекрывая путь нескольким шустрым демонам, выскочившим из-за поворота. Один из них успел-таки достигнуть каменных створок, и юный Повелитель имел возможность с огромным удовольствием понаблюдать, как плиты сомкнулись, раздавив проклятую тварь, словно гнилой орех. И после этого даже малейшего зазора не осталось между мгновенно потухшими плитами. Позади них бесновалась свора Ринецеи. Негромкий, бессильный шум доносился до слуха Генриха. И больше ничего. На этот раз демоница проиграла.

– Здесь моя магия бессильна, – раздался затихающий голос призрака-видения, – но мы еще увидимся…

Генрих равнодушно пожал плечами и опустился на пол прямо там, где стоял, съехав по холодной стене. «Увидимся, если так суждено», – подумал он. Впрочем, в судьбу Генрих не верил. Он словно реликвию хранил книгу, на одном из листов которой рука его далекого предка сделала приписку, что сила воли позволяет управлять и судьбой, и предназначением. И что порой даже сами великие боги вынуждены отступать перед давлением разума обычного человека. То, что нас не убивает сразу – делает нас сильнее. Генрих не помнил – то ли это он тоже вычитал в какой-то умной книге, то ли эта фраза стала начальной в той книге жизни, которую он сам невольно начал писать сегодня.

Еще несколько полупрыжков-полушагов вывели его, как он и предвидел уже давно, на берег Озера. Это место разительно отличалось от того, на котором оканчивался путь из пещеры Совета. Здесь не имелось широких каменных ступеней, лестницей спускающихся под воду, а раскинулся уютный пологий бережок, усыпанный толстым слоем мелкого песка, напоминающий берег обычной реки. Но здесь так же, как и на привычном берегу, не было видно края молочно-белой воды, теряющегося вдали. Высокие колонны из дорогого мрамора вырастали прямо из светящихся вод, подпирая выгнутые арки хрустального свода. Все дышало тишиной и покоем. Генрих проковылял до кромки озера и, не задумываясь о последствиях, зачерпнул несколько пригоршней волшебной влаги. Легкие волны, словно ластясь, тихо обвивали его пропитанные кровью сапоги. Мальчик умылся, а потом и напился прохладной озерной воды. Может быть, воздействие колдовской воды, а может – просто череда событий сегодняшнего дня вызвали в нем чувство необоримой сонливости. Он еще немного посидел не теплом песочке, предоставляя отдых израненному телу и бездумно любуясь сиянием хрустальных сводов, но затем веки его сомкнулись, и он тихонько улегся на бок, погрузившись в целительный сон.