Сумасшедшая принцесса - Страница 80

– Да уж, – вполголоса шепнул Ланс на ухо орку, – на детях великих – природа отдыхает.

Но я услышала эти слова и жестом попросила полукровку замолчать. Ланс обиделся и надулся. Огвур же, наоборот, внимательно выслушал некроманта и, повернувшись ко мне, выразительно прищелкнул пальцами. Мы оба опять пришли к интересным и схожим выводам.

– Меня выгнали из гильдии, отец отрекся от меня, – печально продолжал Марвин.

– Бедняжка! – сочувствующе засопела Анабель.

Огвур крякнул и вытащил из кармана второй носовой платок.

– Когда король Мор и принц Ульрих вдруг неожиданно пропали и в замке начали хозяйничать младшие дети Повелителя, большая часть придворных разбежалась. Но властительница Ринецея, заправлявшая всем под видом богини Аолы, приблизила к себе некромантов, по достоинству оценив силу гильдии и нуждаясь в ее услугах. Сначала она пришла в восхищение от моих способностей, но потом – когда я начал проваливать любое ее задание, возненавидела меня. Идея с письмом, которую принцесса Ульрика так блестяще разоблачила, – принадлежала мне. Великая демоница очень гневалась, когда ее брат Абигер приполз во дворец еле живым, изрыгающим проклятия в адрес принцессы. Она кричала, что я должен был предвидеть подобный исход событий. Чтобы вернуть себе благосклонность правительницы, я предложил ей немедленно штурмовать владения барона, пользуясь тем, что Ульрика отбыла на поиски дракона. Никто из нас не верил в реальность этой сумасшедшей задумки – договориться с драконом, которого считали очень злобным и ограниченным существом, сожравшим госпожу Анабель. Но принцесса вернулась в разгар битвы, приведя с собой дракона, который превратил в пепел армию Ринецеи. Гнев демоницы вновь излился на мою бедную голову: ведь это я руководил штурмом.

– Ты можешь поднять из могилы и контролировать несколько сотен мертвяков? – недоверчиво спросил Огвур.

– Если опять ничего не напутаю, – жалобно ответил недоучка. – Мне дали последний шанс реабилитироваться – приказали привести Ульрику на Белую скалу, где ее будут ждать Ужас и Страх, чтобы предложить сделку – жизнь ее брата в обмен на жизнь самой принцессы.

Услышав эти слова, Огвур взбешенно грохнул кулаком по столу, чуть не проломив дубовую столешницу, а Ланс схватился за арбалет.

– Это невозможно, – возмутился барон Пампур. – Ни Страх, ни Ужас не носят изумрудных кулонов и не могут править Нарроной. Они не являются законными наследниками трона, потому что их мать не могла считаться законной женой короля, – ведь королева Альзира жива. Поэтому при рождении младших детей Повелителя Мора от Камня власти не отделилось ни осколка, должного стать кулоном…

Марвин кивнул:

– Да, это так. Но Ринецея и ее выкормыши правят, опираясь на силу и колдовство, а поэтому вовсе не нуждаются в соблюдении традиций и поддержке народа. Они несут зло и насилие.

– Странно слушать такие слова от некроманта, ученика демоницы, – задумчиво протянула я, пристально вглядываясь в глаза юноши.

Юный маг ответил мне пронзительным, твердым взглядом:

– Даже Тьма не должна становиться бессмысленной и не должна сливаться с безликим злом. А они убили слишком многих.

– Молодец, мальчик, – восхищенно похвалил Огвур.

– И что дальше? – Ланс не торопился заносить Марвина в число своих друзей.

– Я пообещал, что приведу Ульрику на Белую скалу, скрыв от нее замысел Ринецеи. Но я не верю, что они оставят принца Ульриха в живых, даже если принцесса умрет.

– Где мой брат? – резко перебила я некроманта.

– Простите ваше высочество, – юноша бессильно развел руками, – этого не знает никто, кроме Ринецеи и ее воспитанников. Но полагаю, что он еще жив.

Я судорожно схватилась за изумрудный кулон, все так же посылавший магический призыв Саймонариэля:

– Я тоже чувствую, что он жив.

– Всему этому нужно положить конец. – Марвин взволнованно вскочил. – Я больше не хочу служить демонице. Зачем жить в королевстве, от которого скоро останутся безжизненные руины и трупы? Вы можете противостоять ей, можете спасти брата, вам не страшны силы гильдии некромантов. Спасите и меня тоже, позвольте мне остаться с вами и помогать вам, насколько это возможно.

Мои друзья одобрительно загомонили. Огвур делал выразительные знаки, явно намекая на разговор с глазу на глаз.

– Всем отдыхать, – распорядилась я. – Дорогой барон, будьте так любезны, выделите Марвину комнату. А мне нужно подумать.

– Что ты обо всем этом думаешь? – спросил Огвур после того, как мы остались наедине. Орк придвинул пару мягких кресел поближе к огню, ярко пылавшему в зеве камина, и наполнил два бокала красным, густым, как кровь, вином. Я с удовольствием отхлебнула терпкую, ароматную жидкость и задержала глоток во рту, смакуя букет.

– Великолепно!

– Чего уж тут великолепного, – недовольно покривился тысячник. – На мой взгляд, ситуация складывается отнюдь не в нашу пользу.

– Я говорю о вине.

– Тьфу, – рассердился Огвур. – Ульрика, тебе не кажется, что иногда ты намеренно переигрываешь, изображая невозмутимость?

– Не кажется, – лучезарно улыбнулась я терпеливому другу. – Решение уже принято и обсуждению не подлежит.

– И?

– Я иду к Белой скале. Без вас. В сопровождении одного Марвина. – Теперь я с удовольствием смаковала смену выражений на лице не на шутку рассерженного орка. – А вы стягиваете все доступные нам силы под стены Нарроны.

– Они тебя убьют!

– А не спешите нас хоронить, – язвительно пропела я, подражая Эткину. – Не переживай, дружище, я не доставлю им такого изысканного удовольствия. Хотя уверена – именно это они и попытаются проделать.