Сумасшедшая принцесса - Страница 93

Глава 2

– Убирайся! – Слово, являющееся грубым приказанием, переполняли угрожающе-властные интонации.

Юноша, сейчас больше всего напоминавший шкодливого мальчишку, застигнутого в момент очередной шалости, застрял на полпути из рамы и густо покраснел.

– Убирайся! – еще более требовательно повторила бабушка, вновь плотно закутывая меня в злополучное покрывало. Я судорожно ухватилась за шуршащую парчу, торопясь укрыться от пристального мужского взгляда. Красавец сопроводил мои действия протяжным разочарованным свистом.

– Это несправедливо, – бурно запротестовал он, поспешно утягиваясь обратно в портрет под разгневанным бабушкиным напором, – она моя. Ну, какая тебе разница, королева? Подумаешь – девчонкой больше, девчонкой меньше!

– Щенок безмозглый, – рявкнула Смерть и замахнулась кулаком.

Черный кот громко шипел, оскалив ряд белоснежных зубов.

– Успокойтесь, ваше величество, я пошутил! – Юноша мгновенно утратил невозмутимость и начал оправдываться.

Я не понимала, как такое стало возможным, – но сейчас портрет выглядел окном в полутемную, шикарно обставленную залу, в глубину которой незнакомец и пятился маленькими крадущимися шажками.

– Ваша проклятая семейка никогда не отличалась особым умом. – Бабушка решительно взялась за край рамы, словно собираясь последовать за испуганным красавцем. – А ты, принц, вообще не перестаешь поражать меня своим выдающимся скудоумием. Сам должен был догадаться, что простая девушка не может так спокойно разгуливать по Лабиринту судьбы.

– Кто же она? – выгнул изящную бровь самонадеянный принц.

– Моя внучка! – неохотно призналась Смерть и усмехнулась, заметив неприкрытый ужас, исказивший смазливое лицо обладателя белокурых локонов.

Принц сначала вытаращился на меня, по-цыплячьи вытянув и без того длинную шею, а потом резко отпрянул, налетел на кресло и плюхнулся в него самым комичным образом. Мы обе невольно рассмеялись вслух, – настолько потерянно выглядел обитатель портрета.

– Не ожидал, что все зайдет настолько далеко. – Юноша несколько справился с испугом и старался вернуть себе прежний величественный вид. Правда, это у него пока получалось из рук вон плохо, и он продолжал пялиться на меня, как на какую-то донельзя ядовитую экзотическую гадину. – Значит, в то время как сестрица стягивает силы под стены столицы, наша милая девочка шутя бродит там, куда даже я не могу попасть последние двести лет, и вынюхивает фамильные секреты?

– Ему двести лет? – Я потрясенно ткнула пальцем в сторону юноши, выглядевшему от силы лет на двадцать.

– Помолчи. – На этот раз бабушка командовала мной. – Не лезь, куда не следует.

Какая-то важная мысль мелькнула в золотистых глазах принца:

– Наоборот, – нежно пропел он, призывно протягивая руки, – иди сюда, ко мне. Я обещаю, нам будет очень хорошо вместе.

Глаза юноши лучились неземным светом, прекрасные локоны разметались по широким плечам, яркие губы заманчиво приоткрылись. Он гибко изогнул неправдоподобно тонкую талию, подчеркнутую серебряным поясом, принимая соблазнительную позу. Я вспомнила наш поцелуй и, как околдованная, шагнула к картине.

– Ну, уж нет! – Смерть решительно схватила меня за импровизированное одеяние, рискуя опять сбросить его на пол. – Несносный мальчишка, прекрати свои магические штучки, ее ты не получишь…

После этих слов бабушка неожиданно хлопнула по раме и что-то отрывисто выкрикнула. Картина начала затягиваться тонкой пленкой, словно замерзающая полынья первым зимним ледком. Глаза принца стекленели, движения замедлялись. Огонек свечи, стоявшей в подсвечнике около локтя юноши, перестал мигать, вытянулся и стал всего лишь маленьким беленьким пятнышком. Рот красавца вновь изогнулся в загадочной, надменной улыбке, ранее привлекшей меня к его портрету. Из последних сил обольстительные уста слабо шевельнулись:

– Мы еще встре… – пообещал незнакомец и замер. Время на картине остановилось, живой человек снова превратился в портрет.

– Ничего себе! – потрясенно выдохнула я.

– Гоблин вас всех задери! – в сердцах пожелала Смерть и, больно ухватив за руку, потащила меня обратно по коридору.

Я не сопротивлялась.

По бабушкиному лицу было заметно, что Смерть находится в состоянии крайнего раздражения. Она хмурила брови и кусала губы, но молчала. Чуть не бегом мы торопливо проделали обратный путь до дверей черно-белой комнаты. Смерть бесцеремонно впихнула меня в спальню и почти насильно усадила в мягкое кресло. Потом обессилено упала на кровать и, видимо не сдержавшись, от души пнула не к месту подвернувшегося под ногу кота. Пушистый любимец, удивленный столь непривычным, грубым обращением, с обиженным мявом кинулся под шкаф и затаился в каком-то темном углу.

– Ты хоть понимаешь, что наделала? – сквозь зубы процедила Смерть, буквально сверля меня горящими гневом глазами.

– Нет, – призналась я. – Совершенно не понимаю, что произошло!

– Ты вошла в Лабиринт судьбы и легкомысленно изменила свою жизнь!

– Так мне же никто не сказал, что выходить из комнаты – не разрешается! – невнятно пробормотала я.

Смерть крякнула, вскочила, прорысила к двери и внимательно ее осмотрела. Вид у нее был обескураженный.

– Да-а-а-а-а, – почти восхищенно протянула она, – охранная магия на тебя не действует. Дверь-то ведь я зачаровала.

– А я и не заметила, – старательно сделала я виноватое лицо.

Любопытный кот высунулся из-под шкафа и тут же получил на орехи:

– А ты куда смотрел? – напустилась на него бабушка. – Тебе что делать наказали?